картинки
Жесткие крылья

ЖЕСТКИЕ КРЫЛЬЯ

 

Двое специалистов Патентного ведомства рассматривали разостланные на полу кабинета чертежи, обмениваясь короткими репликами. Оба они выглядели уныло.

- Все продумал наш гений... - произнес старший по возрасту эксперт, имея ввиду изобретателя, приславшего не просто подробную, а чуть ли не художественно оформленную документацию.

- Объемный проект... - согласился в тон младший по возрасту специалист.

- ... которому грош цена! - взъярился его коллега. - Совершенно лишнее и бесполезное умотворение!

Служащие Патентного ведомства замолчали, шаря глазами по чертежам, схемам и пояснительным рисункам, пестревшим среди колонок убористого аккуратного текста. Да, проект был блестящим. Одна малость портила настроение - нужен он был как щуке спички. Дикий разгул воображения. Фантазия без тормозов. Труд, выброшенный на ветер.

Молчание прервал вошедший в помещение начальник.

- Чего нового на сегодня, орлы? - бодро спросил он.

- Жесткие крылья, - пробурчал тот эксперт, что помоложе, и отодвинулся, пускай шеф сам полюбуется.

- Как это - жесткие? - слегка опешил начальник Патентного ведомства.

- Неподвижные, - пояснил коллега постарше. - Проект машины с жесткозакрепленными крыльями. Движок типа пропеллера. Черт те что... Вон там лист первый, все описано...

Начальник сосредоточился на крупных буквах первого листа:

“Аппарат машинного полета - выше, быстрее, дальше!...”

- В скобках - “са-мо-лет”!... - съехидничал молодой и крякнул горестно. - Загнул наш изобретатель. Беда...

- Это часом не Многознай Щебетало все придумал? - мимоходом спросил шеф.

- Он самый. Гордость технической мысли. Многознай Зоркович Щебетало, поселок Высокобережный, область Озерная. Такой светлый ум... да оплошал. Полный бред выдал.

- Ну и ну... - покивал начальник. - Бред-то бред, но как все оформил, ты погляди! Все расписал, все предусмотрел. Шедевр. Ну и ну...

- Вот именно! - чуть не плача заметил специалист постарше. - Все расписал! Саму машину самолетную - раз. Черновик программы как обучать пилотов - это два. Еще и про наземный персонал. Метеорологи. Механики. Эскиз аэродрома...

- Аэро... чего?

- Аэродром. Самолету разбег надобен, без разбега не полетит. И для приземления - тоже. Сигналисты с флажками предусмотрены - руководить взлетом и посадкой. Зодчим расчет сделан - раз построить аэродром, а потом за ним нянчиться, в исправном состоянии блюсти, чтобы не наломал дров и не покалечил кого...

- А двигатель, смотрю, толковый, - отметил начальник, изучая цепким оком чертежи и расчеты.

- Разумеется, все же это Щебетало, а не кто-нибудь!... Вот, даже описал и нарисовал спиртоварни. Двигатель работает на алкоголе. Внутреннее сгорание, так назвал.

- Мать честная...

- Вот именно, мать честная. Он тут во-первых предлагает рабочих оторвать от коммунального строительства и бросить их на сооружение аэродромов и спиртоварных фабрик. Кто их кормить будет?!... Во-вторых - надо опять специалистов послать надзирать и ремонтировать аэродромы да вкалывать на топливном производстве. Третья мать честная - спирт гнать легче из винограда и фруктов. Да ладно, коршун с ними с фруктами, но вдруг начнется злоупотребление спиртом? Какой-нибудь дурак попробует и... А самое главное - машина с нелепыми жесткими крыльями не может летать надежно и безопасно при плохой погоде, то есть когда как раз-то может и пригодиться, если вообще нужна, кроме как мозги тренировать всякую чушь конструировать!... Просто ума не приложу что сказать, начальник Воронский.

- А Многознай, - вмешался эксперт помладше, - парень во какой! Лучший механик! Государственного значения специалист! У него две дюжины полезных изобретений, таких полезных да своевременных! Как те же самые призматические очки прямого объемного зрения. И вдруг... такая ерунда. Напрасно время потерял.

- Мы тут бьемся хоть чегошеньки найти путного! - подхватил старший. - Обидно за светлый ум изобретателя, шеф! И так смотрели, и эдак - самолет порождает больше проблем, чем решает. А меня сердце болит просто взять и ударить на осинобумаги печать “ОТВЕРГАЕТСЯ”, да и дело с концом! Потому что Многознай вправду отличный парень! Не поймет ведь, расстроится. Захандрит. У гениев души нежные. Талант угробим. Скажи нам, Ворон Воронович, надоумь, как хлопцу отказать как-то деликатнее?

Начальник нахохлился.

- Понимаю тебя, колега Совин, но ты все уж черезчур лично... нервы не бережешь, здоровье портишь... Так, так. Значит, опять мне думать, так что ли?

Оба эксперта горестно кивнули.

- Так-так... - крякнул Воронский. - Так-так. - Повторил задумчиво. - Гм. Так... таааак, - проворковал неожиданно оживленно и добавил снисходительно: - Так-так!

Подчиненные вытянули шеи.

- Коллега Голубев! - строго, но удовлетворенно сказал начальник Патентного ведомства. - Я понимаю, что в ваши годы немудрено совершить промах из-за лишней эмоциональности... но ты, Совин, - перевел Воронский укоризненый взгляд на другого специалиста, - не могу поверить, что проглядел рациональное зерно в махровой Щебеталовской фантастике! А ну-ка, прочти это... А? Да нет, тут - приложение номер пять. Читай, читай.

- “При возникновении внештатной ситуации на борту самолета, экипаж легко может покинуть аппарат, причем даже в случае контузии посадка осуществяется с помощью ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРИБОРА СВОБОДНОГО АВАРИЙНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ (парашют), чей принцип иллюстрирован на рис. 5-4 по 5-12 включительно...” О! О, светлые небеса! Вороныч, не серчай на старика! Точно оплошал я! Ай да молодец наш Щебетало!...

Начальник скромно посмотрел на потолок.

- Я не понял, - признался смущенный Голубев.

Воронский выпятил грудь.

- Дорогой мой юный коллега, подумай о ранцевом парашюте на спине начинающего летуна... ты сам, кстати, недавно еще порхал с желтым клювом, верно? Ну и как, больно было падать после первого выхода из гнезда?

- Ой...

- Вот-вот - “ой”! - поучительно подвел итог начальник. - Понял таки... Ну, орлы, вопрос решен. Пиши парашюту одобрение, а самолету... - шеф на момент нахохлил перья, но затем трепехнул крыльями и каркнул: - Самолет оставим на будущее! Думаю, так будет лучше - и птенцы сыты, и червяки целы. Давай следующий патент, Совин, а то скажет общество, что лодыри мы и мух своих едим напрасно...

 

(10 марта 2007)

 

Николай Теллалов